Horse Lifes

Она была мертва. В нее впивались ледяные иглы замерзающего дождя – но какое это теперь имело значение? Щурясь от ветра, молодая женщина плотнее натянула на себя капюшон, сделанный из шкуры росомахи. Неистовые порывы ветра грозили повалить ее наземь, накидка из медвежьей шкуры больно хлестала по ногам.

Куда же подевались деревья? Ведь совсем недавно ей казалось, что она видит на горизонте чахлую растительность. Почему она такая невнимательная и почему у нее не такая память, как у остальных членов Клана? Она все еще причисляла себя к Клану, хотя на деле не имела к нему никакого отношения, а теперь вдобавок ко всему была мертва.

Пригнув голову, она пошла навстречу ветру. Обрушившаяся с севера буря налетела на нее совершенно внезапно; об убежище не приходилось и мечтать. Пещера осталась далеко позади, в этих землях молодая женщина была впервые. С тех пор как она покинула пещеру, луна успела пройти через все фазы своего цикла, однако женщина все еще не могла понять, куда именно она направляется.

На север, к большой земле, лежащей за полуостровом, – вот все, что она знала. В ту ночь, когда умирала Айза, она сказала ей: «Уходи. Бруд станет вождем, и тогда он сделает тебе больно». Айза не ошиблась. Бруд сделал ей больно – так больно ей не было еще никогда.

«Он не имел права забирать у меня Дарка, – думала Эйла. – Дарк – мой сын. И меня проклинать он тоже не имел права. Это он прогневал духов. И землетрясение он накликал». По крайней мере на сей раз она знала, чего ей следует ожидать. Все произошло так быстро… Членам Клана было невдомек, что они больше никогда не увидят ее. И все-таки они не могли остановить Дарка. Пусть она была мертва для них, но Дарк ее видел…

Бруд проклял ее в припадке гнева. Когда ее проклял Бран, он подготовил их к этому. У него были на то причины. Они знали, что Бран обязан это сделать, и тем самым он давал ей какой-то шанс.

Она подняла голову и щурясь посмотрела вперед. На землю опускались сумерки. Скоро станет темно, а ноги-то у нее совсем занемели… Холодная жижа пропитала насквозь кожаные чулки; хотя женщина и натолкала в них сухой травы, ступни ее совершенно заледенели. И тут она с облегчением увидела впереди искривленную карликовую сосну.

Деревья в степи встречаются крайне редко, они растут только там, где есть хоть какая-то влага. Двойной ряд осинок, березок или ив, низкорослых и асимметричных из-за постоянных ветров, обычно говорит о том, что меж ними течет какая-то речушка. В засушливое время вид деревьев не может не радовать глаз, ведь грунтовые воды на этих землях большая редкость. Когда же с севера, со стороны огромного ледника, начинают дуть злые ветры, деревья эти могут служить хоть каким-то укрытием от непогоды.

Эйла прошла еще немного и оказалась на берегу реки. Вся река, кроме центральной ее части, была скована льдом. Женщина повернула на запад вниз по течению, где заросли были погуще и повыше.

Она сделала еще несколько шагов, сгибаясь под свирепыми порывами ветра, и тут неожиданно все разом стихло. Крутой противоположный берег служил естественной защитой от северных ветров. Эйла побрела к нему через ледяную воду. Главное, что под бережком не было этого страшного ветра. Вскоре она обнаружила что-то вроде ниши с крышей из сухого дерна и корней многолетних трав и кустарников.

Эйла развязала отсыревшие ремни, удерживавшие на спине корзину, и опустила ее наземь. Она достала тяжелую шкуру зубра и оструганную палку и поставила палатку, зацепив конец шкуры за воткнутую в землю палку и привалив ее свободные края камнями и плавником.

Эйла зубами ослабила ремни рукавов – собранные на запястьях округлые куски меха, в которых были сделаны прорези. При необходимости Эйла могла просунуть в эти прорези кисти рук. Кожаные чулки выглядели примерно так же, но в них прорезей уже не было. Эйла стала биться над ремнями, обвязанными вокруг ее лодыжек. Обувь она снимала крайне осторожно, боясь растерять находившуюся внутри чулок сухую осоку.

После этого она разложила в палатке медвежью шкуру, положив ее мокрой стороной вниз, бросила сверху рукава и кожаные чулки и стала ногами вперед забираться в свое убежище. Прикрыв вход корзиной, она завернулась в шкуру, хорошенько растерла свои занемевшие ноги и, когда те отогрелись, свернулась в клубок и закрыла глаза.

Холодное дыхание зимы постепенно слабело. Зима уступала свое место весне, капризной и непостоянной. То веяло стужей с ледника, то начиналась оттепель, предвещавшая жаркое лето. Ночью погода резко изменилась, и тогда буря разыгралась с новой силой.

Когда Эйла проснулась, солнце уже стояло высоко в ясном синем небе. Снег и речной лед сверкали так, что резало в глазах. Далеко на юге виднелись клочковатые облака. Эйла выбралась из своей палатки и босиком направилась к воде, сжимая в руках кожаный мешок. Не обращая ни малейшего внимания на холод, она спокойно наполнила водой обшитый кожей пузырь, сделала несколько глотков студеной воды и побежала назад. Облегчившись прямо на берегу, она вновь влезла в свою палатку, чтобы хоть немного согреться.