Horse Lifes

Купание помогло ему освежиться, а сознание того, что он увидел что-то новое, пробудило в нем стремление к переменам. Он собрал волосы в пучок, отжал сначала их, а затем и бороду. «Ты целое лето отращивал бороду, Джондалар. Осень уже не за горами. Не пора ли тебе побриться? Да, так я и сделаю, а потом попробую соорудить что-нибудь для Удальца. Но мне не хотелось бы набрасывать петлю ему на шею. Потом я сделаю шило и пару резцов, чтобы вырезать изображения животных на копьеметалках. И пожалуй, приготовлю что-нибудь поесть. Живя с Эйлой, можно запросто разучиться это делать. Возможно, у меня еда получится не такой вкусной, но я все же сумею что-нибудь состряпать. Великой Матери известно, что я не раз готовил еду во время Путешествия.

Что бы мне такое вырезать на копьеметалках? Доний всегда приносит удачу, но я подарил свою Нории. Интересно, родился ли у нее ребенок с синими глазами? Странные у Эйлы представления, она думает, что плод возникает в чреве женщины благодаря мужчине. Кто бы мог подумать, что старой Хадуме придет в голову подобная идея? Ритуал Первой Радости. Эйла так и не знает, что это такое. Ей пришлось столько вынести. А как ловко она обращается с пращой! Да и с копьеметалкой она неплохо управляется. Пожалуй, я вырежу на ее копьеметалке изображение зубра. Интересно, принесет это удачу или нет? Жаль, что у меня нет доний. Может быть, я сделаю новую…»

Когда начало смеркаться, Джондалар вышел из пещеры и долго стоял на уступе, ожидая появления Эйлы. Когда долину заволокла густая тьма, он развел на уступе костер, чтобы Эйла не сбилась с пути. Он все ждал, когда со стороны, где находилась каменистая тропинка, донесется стук копыт, но наконец не выдержал и, прихватив с собой горящую головню, спустился вниз, пошел вдоль реки до выступа и отправился бы дальше, если бы не услышал стук копыт приближающейся лошади.

– Эйла! Где же ты была так долго?

Он никогда не говорил с ней таким требовательным тоном, и Эйла растерялась.

– Я пыталась найти стадо животных. Ты же знаешь.

– Но ведь уже совсем темно!

– Да, я знаю. Я повернула обратно, когда уже стало темнеть. Кажется, я нашла стадо зубров, на юго-востоке есть одно место…

– Ты все еще высматривала зубров, когда стемнело? Их же не видно в темноте!

Эйла никак не могла понять, почему он так разволновался и без конца задает ей вопросы.

– Я не высматривала зубров в темноте. И вообще, почему мы до сих пор тут стоим?

В круге света, исходившего от горящей головни, появился жеребенок, который звонко заржал и кинулся к матери. Уинни разразилась ржанием, отвечая ему. Прежде чем Эйла успела спешиться, жеребенок уже прильнул к вымени. Только тогда Джондалар понял, что не имел никакого права обрушиваться на Эйлу с вопросами. Он повернулся спиной к свету, радуясь тому, что в темноте она не сможет заметить, как густо он покраснел. Эйла начала подниматься по тропинке, он пошел следом, пребывая в глубочайшем смущении, которое помешало ему заметить, как сильно она устала.

Эйла схватила меховую шкуру с постели, завернулась в нее и примостилась у огня.

– Я и забыла, как холодно бывает по вечерам, – сказала она. – Мне надо было взять с собой теплую шкуру, но я не думала, что так задержусь.

Джондалар заметил, что она дрожит, и расстроился еще сильнее.

– Ты совсем замерзла. Тебе надо попить чего-нибудь горячего. – Он налил бульона в чашку.

Эйла не успела повнимательнее к нему приглядеться – ей хотелось как можно скорее отогреться у огня, но, когда она потянулась за чашкой, взгляд упал на лицо Джондалара, и от изумления она чуть не выронила ее.

– Что у тебя с лицом? – спросила она, испытывая тревогу и недоумение.

– В каком смысле? – всполошившись, спросил в ответ Джондалар.

– Куда подевалась твоя борода?

Джондалар тут же успокоился и расплылся в улыбке:

– Я сбрил ее.

– Сбрил?

– Ну да, срезал волосы под самый корень. Раньше я куда чаще брился летом, ведь я потею от жары, и у меня все время чешется подбородок.

Эйла не удержалась и, протянув к его лицу руку, провела пальцами по гладкой щеке вниз, а затем кверху и почувствовала, что кожа под ними шершавая, как язык у льва. Эйла вспомнила, что у Джондалара не было бороды, когда она нашла его в каньоне, но потом борода отросла, и она начисто позабыла об этом. Без бороды он казался совсем юным, по-мальчишески привлекательным, но не похожим на мужчину. Раньше ей не доводилось встречать безбородых мужчин. Она провела еще раз пальцем по краю его щеки и прикоснулась ко впадинке на четко очерченном подбородке.

Джондалар замер, не в силах пошевельнуться. Ласковое прикосновение пальцев Эйлы привело его в смятение. Ее поступок был продиктован просто любопытством, но Джондалар почувствовал, как затрепетала каждая клеточка в его теле, как в его чреслах внезапно забурлили свежие соки.