Horse Lifes

У Жауанов был расстроенный вид.

— У твоих родителей небольшое происшествие. К счастью, ничего страшного — столкнулись с какой-то машиной на выезде из Гингампа. Пришлось объясняться с полицией. Они переночуют в Гингампе и приедут только завтра утром.

— Они не ранены? Вы правду говорите?

— Ну конечно, правду. Только вот машина требует ремонта.

Без Козыря, ужасно расстроенный, без всякого аппетита принялся за рыбу под винным соусом.

— Рыба получилась такая вкусная, — причитала Маргарита. — Что же мне приготовить им завтра? Они принялись обсуждать, какие еще блюда ей особенно удаются. Без Козыря играл свою роль с азартом, стараясь избежать вопросов, как он провел вторую половину дня.

— Рыба соль по-нормандски? — предлагает он.

— Нет, это тяжелое блюдо.

— Запеченная рыба тюрбо?

— Это долго готовить. Жан-Марк, ты не подвезешь меня на рынок?

— Разумеется, — ответил Жан-Марк. — Моя машина теперь работает как часы.

— Мне бы хотелось вовремя вернуться, чтобы успеть встретить их, вздохнула Маргарита.

Разговор продолжался, но Без Козыря, машинально подавая реплики, мысленно снова видел роскошные кувшины, церковную утварь, драгоценные статуэтки…

— Что это у нас запахло аптекой? — удивился вдруг Жауан. — Вы не находите, что попахивает эфиром? Без Козыря покраснел. Конечно, он должен был переодеться.

— Эфир! — воскликнула Маргарита. — Это ты, мой милый, вечно приносишь со своей яхты запахи краски и гудрона. Жан-Марк, ты что-нибудь чувствуешь?

— Нет.

— А ты, Франсуа?

— Тоже нет.

О яхте она могла говорить бесконечно; значит, опасность миновала. Они перешли к десерту. Без Козыря ужасно хотелось спать: еще бы, он сегодня явно перенервничал. Надолго он запомнит этот день!…

— Ты спишь на ходу, Франсуа, — заметила Маргарита. — Не мучайся, ложись.

— Я думаю, нам всем надо бы пойти спать, — бросил Жауан.

— Нет! — запротестовал Без Козыря. — Я совсем не устал. Мне действительно немного хочется спать: я просто еще не привык к здешнему воздуху. Но нам важно узнать, каждую ли ночь лошадь приходит в замок. Давайте поднимемся, как вчера, в мою комнату.

— Принеси-ка свою сливовую настойку, — попросил жену Жауан. — Она нам поможет.

— Хорошая мысль! — одобрил Жан-Марк.

И вот они снова в комнате Франсуа. Жан-Марк и Без Козыря разожгли в камине яркий огонь, Маргарита приготовила закуску.

Но атмосфера сегодня совсем не такая, как в предыдущий вечер, особенно для Без Козыря. Едва он устроился у огня, голова его упала на грудь. Сквозь сон мальчик почувствовал, как Маргарита накрывает ему ноги пледом. Ему было так хорошо! Словно издалека, доносились до него их голоса и потрескивание дров. Франсуа впал в блаженное оцепенение. Впрочем, голова у него оставалась ясной, и он перебирал в памяти события последних часов, пытаясь выстроить их в одно целое. Некоторые звенья легко увязывались друг с другом, но все же ему еще недоставало важных деталей. Как жаль, что родители…

Наконец он заснул. Жан-Марк разбудил его, положив руку на плечо.

— Выпей это, старик.

Жан-Марк говорил шепотом. Жауаны крепко спали в своих креслах.

Без Козыря согрел в руках стакан, который передал ему Жан-Марк.

— Который час?

— Почти полночь.

Без Козыря глотнул настойки и закашлялся.

— Я готов, — прошептал он.

Мальчики открыли ставни. Вокруг было тихо. Море спокойно плескалось вдали.

— Мы услышим ее издали, — сказал Жан-Марк.

Без Козыря, конечно, интересно было, что сегодня произойдет, но он уже не ждал чуда, а просто хотел провести эксперимент — проверить одну гипотезу.

— Вот она, — проговорил он спокойно.

Лошадь, как и в предыдущие ночи, приближалась со стороны изгороди. Она шла мелкой рысью, копыта ее то стучали по камням, то тонули в траве.

— Погоди-ка, — шепнул Без Козыря, — я сделаю набросок.

Он быстро вернулся с блокнотом и фломастером и при свете луны стал набрасывать маршрут лошади-призрака. Места, где лошадь останавливалась, Без Козыря помечал кружочками. Жан-Марк, облокотившись на плечо друга, наблюдал за ним с живейшим интересом. Лошадь была уже недалеко.

— Передай-ка мне фонарь, — попросил Без Козыря. — Он на моем ночном столике. Жан-Марк принес фонарик.

— Батарейка села, — заметил он.

— Это ничего.