Horse Lifes

Огромная серая атлантическая волна пригнала деревянную лодку. Старый рыбак с помощью весел старался держать ее под правильным углом к берегу. Джо стал тянуть за стропы двигателя, который находился за бортом. Следующая волна подняла нас высоко вверх, подержала некоторое время на своей открытой ладони, а затем швырнула назад, на песок. Меня подняло высоко, а Джо оказался подо мной, я увидел, как он выбросил руку, и тут же услышал шум мотора, напоминавший звук швейной машинки. Мы вышли в Атлантический океан. Винт рассекал морскую воду.

Рыбаку с лицом орехового цвета было лет восемьдесят. Он улыбнулся мне, показав свои темные зубы, когда я стал помогать ему грести, и поковылял к эхолоту, чтобы подсоединить его. Из больших сумок для пикников Джорджо и Синглтон вынули прозрачные полиэтиленовые пакеты, извлекли сложенные резиновые костюмы и начали одеваться. Мы, пыхтя, двигались на запад.

Зеленое полотно моря прерывалось у желтых скал пышными оборками, как у гофрированной юбочки. Скалы таили опасность, и каждая имела свое название – «Замок», «Свинья».

Длинная череда вертикальных столбов называлась «Библиотека». Когда мы проплывали мимо, старик выкрикивал эти названия, указывая, где что. Палец его напоминал согнутую сигару. Я повторял названия, и он улыбался мне широкой темнозубой улыбкой. Самые опасные – это скалы, совершенно скрытые под водой: большой плоский камень «Татарин» или два похожих на пальцы монолита – «Волки».

Я прислушался к эхолоту. Он потрескивал, царапая дугообразные линии на полоске бумаги, воспроизводя картину океанского дна. Джорджо курил одну из своих любимых сигар с обрезанным концом. Старик тоже курил, улыбаясь и подергивая себя за мочку уха, что означало выражение удовольствия. Он направлял лодку так, что на севере все время виднелась вершина горы Пенья-де-Альте, а на востоке вдалеке – пролив Санта-Мария.

Джо, наблюдавший за царапавшей иглой эхолота и за компасом, что-то крикнул, обращаясь к Джорджо, который пожал плечами, и Джо пошел по лодке ко мне, а мы развернулись на 180 градусов.

– Боюсь, что мы потеряли ее, – покачал головой Джо. – Пройдем там еще раз. Я мог установить буй для маркировки, но .

– Нет, ты поступил правильно. Будем осторожными.

Джо услышал, как изменился звук записывающего устройства, и ржавый многозубчатый якорь – большая роскошь в районе, где большинство лодок используют в качестве якоря просто кусок бетона, – шлепнулся за борт. Старик стоял, держа якорь за канат, пока он не коснулся корпуса подводной лодки, и установил нас в положении над ней. Джорджо прикрепил свои баллоны со сжатым воздухом. Я похлопал его по руке. Под резиновым костюмом мускулы его были твердыми как камень. Неравномерные пятна талька, оставшиеся от упаковки, подчеркивали странность этого нечеловеческого одеяния.

– Сразу как спустишься, проверь якорный канат. – Джорджо внимательно выслушал и кивнул. Я продолжал: – Синглтон должен подчиняться твоим командам; он спустится, только если тебе это потребуется.

– Парень хороший. Говорю тебе искренне, очень хороший, – сказал Джорджо. И передал свою выкуренную наполовину сигару старику, который с удовольствием задымил ею.

Он натянул круглую маску, сунул ноги в гигантские резиновые ласты и осторожно перекинул одну ногу через борт лодки. Несмотря на яркое солнце, Атлантический океан в октябре бывает очень холодным. Джорджо стряхнул тальк с руки и мягко скользнул вниз. Вода сомкнулась над его плечами, и он оттолкнулся от голубого бока лодки, взмахнув своими черными ногами. Его плотный силуэт рассыпался на дюжину черных движущихся кусочков. По мере того как он погружался, поток белых пузырьков поднимался на поверхность.

В некоторых частях Тихого океана можно легко видеть сквозь воду на глубину до двухсот футов, а в Средиземном море нередко видимость бывает до стометровой глубины. Но Джорджо быстро исчез.

Старик выключил мотор. Он погас как свеча, и наступила короткая тишина прежде, чем стала слышна музыка моря. Маленькая лодка перелетала с волны на волну, как богатый пациент от специалиста к специалисту. При самом высоком положении я различил на горизонте сильно дымивший танкер.

Синглтон попытался закурить сигарету, но ветер и движение лодки каждый раз не позволяли ему сделать это и в конце концов он отбросил длинную белую трубочку, заставив ее кувыркнуться в воде. Старик наблюдал за ним с молчаливым недоверием. Множество пузырьков продолжало подниматься вверх, лопаться и исчезать. Старик осматривал места скопления устриц, на которые он трижды просил Джо совершить для него налет. Я видел, что он примеривается к Синглтону с тем, чтобы поговорить об этом с ним.