Horse Lifes

— Я тоже спущусь, — сказал Пэт, — а ты, Дэнни, оставайся пока здесь.

И не успел я опомниться, он уже перекинул тело вниз за край гребня. Затаив дыхание, я не спускал с Пэта глаз. Он старался двигаться за Люком след в след. Один раз он замер, повиснув на руках, и мне уже почудилось, что все кончено. Но нет, вот он опять двинулся. Все ниже и ниже, осторожно, ни разу не глянув вниз. Когда наконец ноги его коснулись земли, он бросился ничком на траву, как будто сорвался и упал. Я нагнулся над пропастью, хотел позвать его, но голова у меня закружилась, и я отпрянул от края.

А в долине тем временем разыгрывалось настоящее представление. Люк бросился к Майку и стал вырывать из его рук веревку. Вороной жеребец был так близко, что они, наверное, уже чувствовали на себе его горячее дыхание. Энди сделал было шаг вперед, точно хотел помочь отцу, но, видимо, передумал и остался стоять на месте как истукан.

Вдруг жеребец громко заржал. Майк с Люком, наверное, оглохли от этого ржания. Майк выпустил веревку. Люк сорвал с жеребенка аркан и могучим толчком послал его подальше прочь. Жеребенок галопом понесся в глубь долины. Вздох облегчения расправил мою грудь, скованную ужасом. Пэт вскочил на ноги и какой-то миг не сводил глаз с жеребенка. Затем со всех ног бросился к тому месту, где все еще стояли Майк с Люком. Я слышал, как Люк что-то наговаривал жеребцу, стоявшему возле них без движения, но тот не замечал Люка. Вытянув свою великолепную шею, он лязгнул зубами в дюйме от уха Майка. Тот издал мощный вопль, сравнимый по силе с громоподобным ржанием вороного. Отскочил в сторону и пошел, пятясь на негнущихся ногах. Жеребец, грозно скалясь, двинулся на него. Майк не осмеливался повернуться и побежать. Он вытянул руки, отмахнулся, точно отгонял жеребца. Это было так страшно, что у меня волосы на голове стали дыбом.

Громкий крик Пэта вдруг нарушил безмолвие:

— Майк! Беги!

В тот же миг он подскочил к жеребцу, схватил его за гриву. Еще секунда — прыгнул на ходившую ходуном спину и припал, прижался к его шее. Вверх взметнулись могучие копыта и в ярости замолотили воздух. Пэт съехал немного набок, но удержался. Люк вцепился в хвост жеребца и стал изо всех сил тянуть его на себя. Жеребец опустился на передние ноги, теперь в воздух взлетели задние — Люк едва успел отскочить. Я видел, как Пэт, ухватившись одной рукой за гриву покрепче, другой похлопывает жеребца по шее, точно они старые друзья.

«Наступил мой черед спуститься в долину», — в отчаянии сказал я себе.

Потому что там, внизу, ковылял, шатаясь и спотыкаясь, как старый осел, Майк. Я понимал: он в безопасности только до тех пор, покуда Пэт отвлекает на себя жеребца. Но если он не удержится и упадет, жеребец опять станет преследовать Майка. Дикий жеребец — злопамятное животное.

И я полез вниз. Признаюсь, с той поры я с почтением отношусь к кошкам. Вспомнив, как спускался Пэт, я тоже не глядел вниз и старался пальцами рук и ног каждый раз нащупать хотя бы крошечное углубление. Нащупав, я буквально впивался в него, горько сожалея, что на моих пальцах не растут крепкие, длинные когти. Сорвался я, когда до земли оставалось метра полтора. И пока я летел — какую-то долю секунды, — я прожил сто лет смертельного страха.

Я упал в мягкую траву и подкатился прямо к ногам Майка. Лица его не было видно, но помню, как он смешно втянул голову в плечи, словно перед ним возникло невиданное чудище. Я чуть не расхохотался, и это, наверное, привело меня в чувство.

Я вскочил и крепко схватил его за руку.

— Вам надо немедленно спрятаться! Здесь есть одно место. Идем скорее!

Майк дернулся было назад.

— А как же Энди?

Вот уж я не ожидал, что он в эту минуту вспомнит о сыне.

— Жеребец его не тронет, — сказал я, немного смягчившись. — Он гонится за вами.

Я обернулся: Пэт все еще сидел на спине у жеребца. И тогда я повел Майка к берегу. Он шел послушно, как провинившийся пес. Мы подтащили к воде лодку, Майк сходил за веслами. Сели в лодку, оттолкнулись. Майку я дал только одно весло, боясь, как бы он не стал грести к шхуне и не сорвал мой план. Но ему, как видно, и в голову не приходило ослушаться. Глядя на его устало сгорбленную спину, я в первый раз подумал, что Майк Коффи уже старик.

Мы шли на веслах прямо к отвесной скале утеса. Майк повернулся ко мне.