Horse Lifes

– Следующую речную излучину, новый рассвет, новую подругу, – усмехнулся Тонолан.

– И все? Это все, чего ты ждешь от жизни?

– Разве в ней есть что-то другое? Ты родился, и потому ты должен прожить это время как можно лучше. Ну а когда-нибудь ты вновь вернешься к Матери. Что тут еще скажешь?

– Нет, жизнь не может быть столь простой. Наверняка в ней есть и какой-то иной смысл, иное значение.

– Если ты его найдешь, не забудь рассказать об этом мне, хорошо? – зевнул Тонолан. – А пока я приготовлюсь к встрече нового рассвета. Кстати говоря, одному из нас придется посидеть возле костра, иначе к утру от нашего мяса ничегошеньки не останется.

– Ложись, Тонолан. Я послежу и за костром, и за мясом. Я спать все равно не буду…

– Ох, Джондалар, Джондалар, и чего это ты так распереживался? Когда надоест сидеть – разбуди меня.

Когда Тонолан выбрался из палатки, солнце уже поднялось над горизонтом. Он протер глаза и потянулся.

– Ты что – так и просидел всю ночь? Что же ты меня не разбудил, я ведь тебя просил об этом, слышишь?

– Мне нужно было о многом подумать. Какой уж тут сон… Может, хочешь горячего чая из шалфея?

– Спасибо, – отозвался Тонолан, поспешив налить дышащую паром жидкость в деревянную чашу.

Он сел возле костра, держа чашу обеими руками. В воздухе явственно ощущалась прохлада раннего утра, трава поблескивала росой, на нем же была только набедренная повязка. Его вниманием завладели громко щебечущие пташки, порхавшие над прибрежными зарослями. Семья журавлей, жившая на поросшем ивняком островке, лакомилась рыбой.

– Ну и как – ты его нашел? – спросил он наконец.

– Кого – его? – удивился Джондалар.

– Смысл жизни. Вон как тебя ночью разобрало. И все-таки, хоть ты меня убей, я не понимаю, как можно не спать из-за этого всю ночь? Другое дело, если бы рядом с тобой была какая-то женщина. Может, кто-то из благословенных Дони прячется за теми ивами, а ты от меня это скрываешь?

– Так я тебе и сказал! – усмехнулся Джондалар. Улыбка его тут же смягчилась. – Брось ты свои шуточки, Маленький Брат. Я пойду с тобой до самого устья – если, конечно, ты сам не откажешься от этой затеи. Но ответь мне, что ты будешь делать потом?

– Все будет зависеть от того, что мы там найдем. Охо-хо… Уж лучше бы я спал. И чего это ты так разошелся? Впрочем, я рад, что ты принял такое решение. Надо сказать, я к тебе успел привыкнуть, хоть характер у тебя – хуже не бывает.

– Еще бы ты не был рад. Одно плохо – на подъем ты тяжел.

– Я? Что-то я тебя не понял. Если хочешь мне что-то предложить, выкладывай сразу, – мне уже надоело вялить это самое мясо.

– На это уйдет еще несколько дней, если только погода не изменится. Не знаю даже, говорить ли тебе о том, что я увидел…

В глазах Джондалара блеснул лукавый огонек.

– Давай-давай, братишка, выкладывай. Все равно ведь скажешь…

– Тонолан, в этой реке живет огромный осетр… Вот только зачем нам его ловить? Ты ведь и рыбу вялить не захочешь, верно?

– Что значит «огромный»? Скажи яснее, – моментально оживился Тонолан, повернувшись к реке.

– Он такой большой, что нам с тобой его не вытянуть.