Horse Lifes

Два с половиной часа спустя после моего разговора с Говардом появился мой посетитель. Он вошел в гостиную и позвал меня по имени, а когда я не отозвался, смело вошел и закрыл за собой дверь. Я слышал щелчок замка. Я слышал, как он открыл шкаф и стал нажимать на кнопки, чтобы отпереть сейф.

Я появился в дверях спальни и поздоровался с ним:

– Привет, Родди.

На нем были блейзер, рубашка и галстук. Выглядел он прямо-таки столпом нравственности показательных скачек; в руке он держал снимок «банды».

– Ищете что-нибудь? – спросил я.

– Э… – вежливо сказал Родди Висборо, – да, в самом деле. Я боюсь, вышла небольшая накладка, но один из ребятишек, которых я обучаю, попросил меня раздобыть ему автограф Нэша Рурка. Говард клялся, что вы устроите это.

Он положил фото на стол и двинулся ко мне, протягивая альбом для автографов и ручку.

Это было так неожиданно, что я забыл предупреждение профессора Дерри – любой предмет, который у него есть при себе, может скрывать нож – и позволил ему подойти слишком близко.

Он уронил книжку для автографов к моим ногам и, когда я машинально глянул на нее, одним движением, таким быстрым, что я не смог уследить за ним, разделил свою ручку пополам и бросился с нею на меня.

Острие обнажившегося стилета пронзило свитер и рубашку и ударилось о полимер прямо напротив моего сердца.

Изумленный, не в силах поверить в происходящее, Родди выронил ручку, потянулся к своему галстуку и рывком извлек из-под него нож намного больших размеров устрашающего вида. Позже я разглядел, что треугольное лезвие, похожее на строительный мастерок, переходило в черенок, пропущенный между пальцами и прикрепленный к поперечной рукояти, зажатой в кулаке. Но в тот момент я видел только треугольное лезвие, казавшееся продолжением его кулака, широкий конец возле костяшек пальцев, а острие выдается на пять или более дюймов вперед.

Он мгновенным движением резанул по моему горлу, но «рукоделие» Робби и здесь отразило его клинок, и тогда он дернул лезвие вверх, так что острие прорезало мне щеку от подбородка до уха.

Я не намеревался бороться с ним. Просто не мог. И как кто-либо может противостоять человеку, вооруженному таким ножом, не имея ничего, кроме кулаков?

Он собирался убить меня. Я видел это по его лицу. Он собирался запачкать кровью свою элегантную одежду. Какие глупые мысли приходят в голову в миг смертельной опасности! Он уже понял, что от шеи до пояса я одет в защитный жилет, поэтому стал метить в более уязвимые точки и несколько раз вонзил свое ужасное треугольное лезвие в мою левую руку, которой я защищал глаза, в то же время безуспешно пытаясь обойти его и обхватить его глотку правой рукой.

Я пробовал обхитрить его. Мы сделали круг по спальне. Он все время старался держаться между мной и дверью, пока он будет убивать меня.

Повсюду были красные пятна; по моей левой руке бежал алый ручей. Я во всю глотку воззвал о помощи к своему проклятому телохранителю, но ничего не случилось. Я попросту начал думать, что, когда Родди наконец получит то, что ему причитается, мне уже будет все равно.

Я сдернул с кровати покрывало и набросил на него; по счастливой случайности оно накрыло его правую руку. Я прыгнул и обернул покрывало вокруг него, стараясь как можно туже примотать руку с ножом к телу. Потом я подставил ногу и толкнул Родди, уронив его навзничь, и упал вместе с ним, еще сильнее заматывая его в покрывало. В конце концов он стал похож на куколку бабочки, а я лежал поверх него, истекая кровью, а он пытался сбросить меня.