Horse Lifes

Она вспомнила и слова охотников-мужчин о том, что весной олени отдельными группами идут на север по только им ведомым тропам, не отклоняясь ни в одну, ни в другую сторону. Первыми идут самки и оленята, за ними следуют молодые самцы. Последними же идут старые многоопытные олени, которые обычно разбиваются на группы.

Эйла неспешно ехала вслед за стадом рогатых самочек и оленят. Появившиеся с началом лета тучи кровососущих комаров и мошек досаждали оленям, облепляя нежную кожу возле глаз и ушей, и это заставляло их уходить на север, где гнуса было заметно меньше. Эйла отмахнулась от нескольких жужжащих возле ее головы насекомых. Она выехала ранним утром, когда в низинах и распадках все еще стояла рассветная дымка. Олени, привыкшие к присутствию других копытных, не обращали внимания на Уинни и ее седока, державшихся на некотором расстоянии от стада.

Эйла продолжала обдумывать план охоты. «Самцы пойдут той же дорогой, что и самки. Стало быть, я смогу на них поохотиться. Я знаю их тропу, но мне нужно подобраться к оленю на такое расстояние, чтобы я смогла вонзить в него свое копье… Может, мне следует вырыть яму? Впрочем, они ее просто-напросто обойдут, а сделать такое ограждение, через которое они не смогут перескочить, я, конечно же, не сумею… Даже страшно подумать, сколько для этого понадобилось бы кустов! Конечно, если погнать на эту яму все стадо, один из оленей туда вполне может свалиться…

Ну и что из того? Как я его оттуда достану? Разделывать убитое животное на дне грязной ямы я больше не хочу. Да что там разделывать – мне и мясо сушить здесь придется! Разве я смогу перетащить его к пещере?»

Весь этот день они так и ехали вслед за стадом, время от времени останавливаясь для того, чтобы отдохнуть и перекусить. Эйла подняла глаза на розовеющие облака. Она оказалась в совершенно неизвестных ей северных землях. Вдали виднелись какие-то заросли, за которыми поблескивала отражавшая алый свет небес полоска воды. Олени один за другим проходили через узкие проходы между деревцами и останавливались, выстроившись в ряд у самой кромки воды, чтобы утолить жажду перед переправой.

Серые сумерки лишили свежую зелень ее яркости, небо же внезапно засветилось так, словно ночь поворотила вспять, решив уйти до времени в иные земли. Немного подумав, Эйла пришла к выводу, что перед ней находилась та же самая река, через которую они уже не раз переправлялись. Она неспешно текла, поражая обилием заводей, плесов и излучин. Эйла решила, что с той стороны реки они смогут добраться до долины, не совершая новых переправ. Впрочем, Эйла могла и ошибаться.

Олени принялись поедать лишайник. Судя по всему, они собирались заночевать на том берегу реки. Эйла решила остаться здесь. Возвращаться назад было уже поздно, к тому же ей все равно пришлось бы переправляться через эту реку, а мокнуть в преддверии ночи ей не хотелось. Она соскочила с кобылы и сняла с ее спины копья и корзины. Прошло совсем немного времени, и на берегу запылал костер, сложенный ею из плавника и сухостоя. Поев крахмалистых земляных орехов, запеченных в листьях, и зажаренного на углях гигантского тушканчика, фаршированного зеленью, она расставила свою низкую палатку, после чего подозвала свистом Уинни и, завернувшись в шкуру, легла под кожаный полог головой наружу.

Облака отползли к самому горизонту. От количества звезд, высыпавших на небо, у Эйлы захватило дух. Казалось, что сквозь черное испещренное мириадами мелких дырочек покрывало ночи до нее долетали лучи чудесного светила. Креб называл звезды огнями, крайне смущая этим юную Эйлу, силившуюся представить очаги мира духов и тотемов. Она стала искать взглядом знакомое созвездие.

«Дом Медведицы, а над ним мой тотем, Пещерный Лев. Как странно… Они постоянно кружат по небу, но всегда остаются одними и теми же. Может быть, они даже ходят на охоту, а потом возвращаются в свои пещеры… Я хочу убить оленя. Надо спешить – не сегодня-завтра самцы будут здесь. И переправляться через реку они будут в этом самом месте…»