Horse Lifes

Тонолан потупился, затем посмотрел в синие встревоженные глаза брата.

– Нет, я не смог бы тебя бросить, если бы знал, что ты умираешь от горя. Но вот что я скажу тебе, Братец, – он попытался улыбнуться, но улыбка на его измученном лице походила скорее на гримасу, – если я буду странствовать до конца дней своих, это не значит, что ты повсюду должен следовать за мной. Ведь тебе очень надоела бродячая жизнь. Рано или поздно тебе надо будет вернуться домой. Скажи, если бы мне хотелось домой, а тебя тянуло бы странствовать, ты не стал бы возражать против того, чтобы я вернулся?

– Нет, не стал бы. Хорошо бы тебе вернуться домой сейчас. И вовсе не потому, что мне этого хочется, желания тут ни при чем. Тебе нужна семья, Тонолан, родная Пещера, люди, которых ты знаешь с детства, которые тебя любят.

– Ты ошибаешься, Джондалар. Кое в чем мы с тобой несхожи. Девятая Пещера Зеландонии была для тебя родным домом и всегда им останется. А для меня домом может стать любое место, которое я выберу. Люди племени Шарамудои ничуть не менее близки мне, чем Зеландонии. Я только что покинул Пещеру, обитателей которой я люблю так же, как членов семьи Зеландонии. При этом я довольно часто думаю о том, не появились ли уже дети у очага Джохаррана и выросла ли Фолара такой красавицей, какой я всегда представлял ее себе. Мне бы очень хотелось рассказать Вилломару о нашем Путешествии и узнать, куда он собирается отправиться в следующий раз. Я до сих пор помню, как я радовался, когда он возвращался из очередного Путешествия. Он всегда приносил с собой подарки для каждого из нас, помнишь? Для меня, для Фолары и для тебя. И непременно что-нибудь красивое для матери. Джондалар, когда будешь возвращаться домой, прихвати для нее что-нибудь красивое.

Стоило Тонолану упомянуть о родных, как в душе Джондалара пробудились с новой силой яркие воспоминания.

– Почему бы тебе самому не вернуться к ней с красивым подарком, Тонолан? Думаешь, мать не будет рада снова тебя увидеть?

– Мама знала, что я не вернусь назад. Когда мы уходили, она пожелала мне счастливого пути, но не сказала: «До новой встречи». А вот ты огорчил ее, и, пожалуй, сильней, чем Марону.

– Почему тебе кажется, будто я огорчил ее, отправившись в Путешествие, а ты нет?

– Я – сын очага Вилломара. По-моему, она знала, что я стану путешественником. Возможно, ее это не обрадовало, но она все понимала. Она отлично понимает, что представляет собой каждый из ее сыновей, поэтому она и назначила Джохаррана главным. Она знает, что Джондалар – Зеландонии. Если бы ты отправился в Путешествие в одиночку, она не сомневалась бы в том, что ты вернешься. Но ты ушел вместе со мной, и она знала, что я покидаю ее навсегда. Я сам тогда еще не понимал этого, но, по-моему, она об этом знала. Ей бы очень хотелось, чтобы ты вернулся, ведь ты – сын очага Даланара.

– Но какое это имеет значение? Они разошлись давным-давно, хоть и остались друзьями, и видятся только во время Летних Сходов.

– Возможно, теперь они просто друзья, но люди до сих пор говорят о Мартоне и Даланаре. Видимо, их связывала необычайная любовь, если она так крепко запомнилась многим, и для матери ты – единственное напоминание о ней, ты – сын очага Даланара и сын его духа. И это известно всем, ведь ты так сильно похож на него. Тебе обязательно нужно вернуться. Твое место там. Мать знает об этом, да и ты сам тоже. Пообещай, что когда-нибудь непременно вернешься домой, Брат.