Horse Lifes

Не только рубашки, вся одежда была сшита специально для фильма. Все, кроме скаковых седел, взятых напрокат, принадлежало компании.

На скамье было разложено двадцать полных комплектов обмундирования, поскольку костюмы всегда шили про запас, к тому же в то время, когда все это подготавливали, не было известно, сколько лошадей будет занято в фильме. В раздевалке не было никого из жокеев – им было велено прийти к девяти, – и поэтому без всяких помех я взял то, что мне было нужно, и в одиночку заперся в умывальной.

Я взял два защитных костюма, созданных для предохранения жокея от худших последствий падения. Раздевшись до нижнего белья, я надел первый костюм и застегнул его на «молнию».

В сущности, защитный костюм – это жилет из синего хлопка, мало весящий, между двумя его слоями зашиты плоские полистиреновые пластины, примерно шесть дюймов на четыре, в полдюйма толщиной. Жилет закрывает тело от шеи до таза, сзади имеется дополнительный кусок для защиты копчика, от него широкий мягкий ремень продевается вперед между ног и пристегивается, чтобы защитный костюм не смещался. Также дополнительные пластины свисают с плеч, как эполеты, прикрывая руки сверху, и застегиваются на «липучку».

Хотя я взял самый большой размер, жилет был мне в обтяжку. Когда я надел поверх него второй, то «молния» на груди не сошлась; я частично решил проблему, натянув поверх обоих жилетов свои брюки и стянув потуже ремень, чтобы прижать их друг к другу. Я чувствовал себя, как хоккейный вратарь в пластиковых доспехах, но, надев поверх жилетов свой обычный свитер и синюю штормовку, я не выглядел в зеркале намного толще, чем всегда.

Я понятия не имел, насколько жокейский защитный жилет может устоять против ножа, но психологически дюйм полистирена и четыре слоя плотного хлопка были лучше, чем ничего. Я не мог проводить весь рабочий день, беспокоясь о том, что может и не произойти.

Два дня назад я радостно мчался по ипподрому верхом на лошади, преодолевая препятствия, без всякого защитного жилета, рискуя своей шеей. Я был бы счастлив проделать это снова. Удивительно, насколько разные обличья может принимать страх.

Снаружи Монкрифф уже установил свою передвижную камеру для съемок первой сегодняшней сцены: выход жокеев из весовой в паддок перед заездом. На полпути к ним должен броситься ребенок-статист, протягивая блокнот для автографов актеру-жокею. Эд, стоявший у второй камеры, должен был снять крупным планом добродушную реакцию жокея, его лицо, синий цвет рубашки, общее впечатление славного парня, пока на заднем плане кадра мимо него проходят остальные жокеи.

Мы сделали два дубля, хотя благодаря репетициям все получилось гладко с первого же раза. Однако я полагал, что страховка никогда не помешает.

Между двумя дублями я поговорил с жокеями, присоединившись к ним, когда они стояли в весовой. Я поблагодарил их за вчерашний блистательный заезд, а они отнекивались, шутили. Вся настороженность испарилась без следа. Они называли меня Томасом. Они сказали, что кое-кто из них в понедельник участвует в настоящих скачках, но это будет старое «сели-поехали», а не радость творения достоверного чуда. Если я буду делать еще один фильм о скачках, с типичным соленым юмором высказывались они, то они в панике сбегут на другой конец страны.